Собаки попятились.

— Ха! Вояки! — произнесла Рейчел, делая выпад метлой.

Псы ретировались в сторону леса.

— Эй, оставь в покое моих собак! — закричал Элвин Клайд, приковылявший на крыльцо. Элвин мог бы служить иллюстрацией эволюционного тупика: пятидесятилетний кусок жира, обернутый во фланель и обреченный на пожизненное холостячество. — Они никого не трогают. Просто присматривают за оленем.

— Элвин, у меня для тебя новость. Ты убил это несчастное создание на моей территории. Так что оно принадлежит мне.

— На черта тебе олень? Вегетарианка проклятая!

— Как нога, Элвин? — вмешалась Клэр.

Он перевел взгляд на доктора и прищурился, будто не ожидал ее появления.

— Я просто споткнулся, — ответил он. — Невелика беда.

— Пулевое ранение — это всегда опасно. Могу я взглянуть?

— Мне нечем заплатить… — Он замолчал; его лохматая бровь лукаво взлетела вверх — видимо, в голову пришла неплохая мысль. — Может, оленинки хотите?

— Мне просто нужно убедиться, что кровотечение не опасно для жизни. А расплатитесь в другой раз. Могу я посмотреть вашу ногу?

— Если вам так хочется, — сказал он и поковылял обратно в дом.

— Да уж, это большая радость! — заметила Рейчел.

На кухне было тепло. Рейчел подкинула в печь березовое полено; стоило ей захлопнуть чугунную створку, из топки пахнуло сладковатым дымком.

— Давайте посмотрим ногу, — предложила Клэр.

Элвин поковылял к стулу, оставляя на полу кровавые следы. На обтянутой носком ступне возле большого пальца виднелась дыра с неровными краями, словно шерстяную ткань прогрызла крыса.

— Мне совсем не больно, — заявил он. — Если хотите знать мое мнение, из-за этого не стоит такой сыр-бор устраивать.

Клэр опустилась на колени и осторожно сняла носок. Шерсть отходила с трудом, и в этом была повинна не столько кровь, сколько пот и омертвевшая кожа.

— О боже! — ужаснулась Рейчел, зажимая нос рукой. — Ты когда-нибудь меняешь носки, Элвин?

Пуля пробила участок между первым и вторым пальцами. Клэр обнаружила выходное пулевое отверстие на подошве стопы. Кровь из него уже почти не сочилась. Стараясь не дышать, чтобы не вырвало, Клэр проверила, как двигаются пальцы, и постановила, что нервы не задеты.

— Вам нужно будет каждый день промывать рану и менять повязку, — сказала она. — И придется сделать укол от столбняка, Элвин.

— О, мне уже делали.

— Когда?

— В прошлом году, старик Помрой делал. После того как я сам в себя выстрелил.

— Это что, каждый год случается?

— В тот раз я прострелил другую ногу. Да ничего страшного.

Доктор Помрой скончался в январе, и, когда восемь месяцев назад Клэр выкупила практику у его наследников, к ней перешла картотека покойного. Нужно бы поднять медицинскую карту Элвина и уточнить дату последнего укола от столбняка.

— Я так понимаю, что промывать рану придется мне, — предположила Рейчел.

Клэр достала из своего чемоданчика флакончик бетадина и протянула его Рейчел.

— Разведите это в ведре с теплой водой. Пусть подержит ногу в этом растворе.

— Да я и сам могу это сделать, — заверил Элвин, вставая.

— Тогда нам проще сразу сделать ампутацию! — огрызнулась Рейчел. — Немедленно сядь, Элвин.

— Ничего себе! — пробурчал тот и снова сел.

Клэр оставила у Рейчел несколько упаковок с бинтами и марлевыми повязками.

— Элвин, явитесь ко мне на прием на следующей неделе, я осмотрю рану.

— Но у меня столько дел…

— Если вы не придете, мне придется отлавливать вас, как собаку.

Он удивленно заморгал.

— Хорошо, мэм, — жалобно согласился он.

Сдерживая улыбку, Клэр подхватила свой чемоданчик и вышла из дома.

Во дворе снова были собаки, теперь они дрались за грязную кость. Когда Клэр спустилась с крыльца, оба пса повернулись и уставились на нее.

Черный, рыча, бросился ей навстречу.

— Фу! — крикнула Клэр, но собака не собиралась уходить с дороги. Сделав еще несколько шагов навстречу, пес оскалился.

Рыжая псина, улучив момент, схватила кость и потащила свой трофей в лес. Она почти уже перебежала двор, но черная собака вдруг заметила пропажу и снова бросилась драться. Визжа и рыча, животные рыже-черным клубком покатились по двору. Забытая кость валялась возле пикапа Клэр.

Она открыла дверцу и уже собралась было сесть за руль, но вдруг в ее сознании всплыла запечатлевшаяся картинка. Клэр посмотрела на землю, туда, где лежала кость.

Покрытая рыжеватой коркой грязи, она была чуть менее тридцати сантиметров в длину. С одного конца кость была обломана и покрыта зазубринами. Другой остался цел, и по нему определялись анатомические ориентиры.

Это было бедро. И к тому же человеческое.

Начальник полиции Транквиля Линкольн Келли смог догнать свою жену только за шестнадцать километров от города.

Она ехала на ворованном «Шевроле» со скоростью восемьдесят километров в час, виляя из стороны в сторону, а выхлопная труба, которая держалась на честном слове, искрила, попадая в выбоины.

— Обалдеть можно! — сокрушался Флойд Спир, сидевший рядом с Линкольном в патрульной машине. — Дорин сегодня в стельку.

— Я все утро мотался, — сказал Линкольн. — Не успел проследить за ней.

Он включил сирену, надеясь, что Дорин одумается и затормозит. Но она только прибавила газу.

— И что теперь? — осведомился Флойд. — Может, вызвать подкрепление?

Он имел в виду Хэнка Дорра — единственного, кто, кроме них, патрулировал город в то утро.

— Нет, — ответил Линкольн. — Давай попробуем уговорить ее остановиться.

— При скорости сто?

— Врубай мегафон.

Флойд схватил микрофон, и из динамика загремел его голос:

— Эй, Дорин, остановись! Ну же, милая, ведь покалечишь кого-нибудь!

Но «Шевроле» по-прежнему мчался вперед, подпрыгивая и петляя.

— Можно подождать, пока у нее кончится бензин, — предложил Флойд.

— Продолжай говорить с ней.

Флойд снова приник к микрофону.

— Дорин, здесь Линкольн! Пожалуйста, дорогая, остановись! Он хочет извиниться!

— Я хочу — что?

— Остановись, Дорин, и он сам тебе все скажет!

— Что ты несешь, черт возьми? — возмутился Линкольн.

— Женщины всегда ждут от мужчин извинений.

— Но я ничего не сделал!

У «Шевроле» вдруг зажглись стоп-сигналы.

— Видишь? — обрадовался Флойд, когда «Шевроле» затормозил у обочины дороги.

Линкольн припарковался сзади и вышел из патрульной машины.

Дорин сидела, сгорбившись, за рулем, ее рыжие волосы были спутаны и всклокочены, руки тряслись. Линкольн открыл дверцу, протянул руку над коленями жены и вытащил ключ из замка зажигания.

— Дорин, — устало произнес он, — тебе придется проехать с нами в участок.

— Когда ты вернешься домой, Линкольн? — спросила она.

— Поговорим об этом после. Пойдем сядем в машину, дорогая. — Он взял ее за локоть, но она высвободилась и для верности ударила его по руке.

— Я просто хочу знать, когда ты вернешься домой, — повторила она.

— Мы уже все обсудили, и не раз.

— Но мы все еще женаты. Ты мой муж.

— И нет смысла возвращаться к этому разговору. — Он снова взял ее за локоть.

Только он извлек ее из «Шевроле», как Дорин, улучив момент, заехала ему прямо в челюсть. Линкольн слегка пошатнулся, в голове у него зазвенело.

— Эй! — Флойд ловко скрутил ей руки. — Послушай, это уж чересчур!

— Пусти меня! — завопила Дорин. Она вырвалась из рук Флойда и снова бросилась на мужа.

На этот раз Линкольну удалось увернуться от удара, что еще больше взбесило его жену. Она снова замахнулась на мужа, но Линкольну и Флойду наконец удалось скрутить ее.

— Мне очень не хотелось бы так поступать, — сказал Линкольн, — но сегодня ты ведешь себя очень неразумно. — Он защелкнул наручники на ее запястьях.

Дорин плюнула ему в лицо. Линкольн утерся рукавом, после чего терпеливо препроводил жену на заднее сиденье патрульной машины.

— О, черт! — воскликнул Флойд. — Нам же придется заводить на нее дело.