Макс мрачно кивнул.

— Глобальное потепление. Его признаки повсюду.

Линкольн посмотрел на окно, в которое бились снежные хлопья, и рассмеялся.

— Но только не сегодня.

— Нужно смотреть шире, — возразил Макс. — Погодные условия меняются по всему миру. Катастрофические засухи в Африке. Наводнения на Среднем Западе. Необычные климатические условия приводят к появлению необычных существ.

— Например, синих грибов, — подсказала Клэр.

— Или восьминогих амфибий. — Биолог указал на книжную полку, где были расставлены банки с образцами. Теперь там было восемь банок, и в каждой барахтался уродец.

Линкольн взял в руки одну из банок и уставился на двухголовую саламандру.

— Господи. Вы нашли это в нашем озере?

— В одном из временных бассейнов.

— И вы полагаете, что это связано с глобальным потеплением?

— Я не знаю, чем это вызвано. Как не знаю и то, какой вид окажется следующим в списке пострадавших. — Макс снова сосредоточил взгляд на грибе. — И растительная жизнь, несомненно, подвергается изменениям. — Он снова перевернул гриб и обнюхал его. — От этого чертова холода у меня не дышит нос. Но, кажется, я улавливаю запах.

— Какой?

— Запах аниса. — Он протянул ей гриб.

— Я тоже чувствую его. И что это значит?

Он поднялся и достал с полки «Иллюстрированное пособие по микологии».

— Этот вид произрастает как в лиственных лесах, так и в хвойных, с середины лета до поздней осени. — Он открыл книгу на вкладке с иллюстрациями. — Clitocybe odora. Говорушка анисовая. Обладает анисово-укропным запахом, содержит небольшое количество мускарина. Вот и вся информация.

— Выходит, это и есть наш токсин? — уточнил Линкольн.

Клэр снова откинулась на спинку стула и разочарованно вздохнула.

— Нет. Мускарин вызывает главным образом желудочно-кишечные или сердечные расстройства. Но никак не агрессивное поведение.

Макс положил гриб в пластиковый пакет.

— Иногда, — заметил он, — жестокость не поддается объяснению. И это самое страшное. Насколько она неожиданна. Насколько бессмысленна и беспричинна.

Ветер стучался в дверь. Мокрый снег сменился настоящей вьюгой, за окном висела густая белая пелена. Дровяная печь даже не собиралась подавать тепло. Линкольн опустился на корточки, чтобы посмотреть на огонь.

Но он уже потух.

— Сегодня вечером мы с Линкольном видели кое-что необычное. На озере, — начала Клэр. — Это было похоже на галлюцинацию.

Они с Максом сидели у камина в гостиной Клэр. Она заставила его перебраться из холодного коттеджа, предложив ему гостевую комнату в своем доме, и теперь, после ужина, они, потягивая бренди, расположились у огня. Языки пламени лизали полено, но, несмотря на яркий огонь, тепла было недостаточно, чтобы обогреть прохладную комнату. Снежные хлопья носились за окном, и голые ветки форзиции царапали стекло.

— И что вы видели на озере? — спросил он.

— Она струилась по воде возле Валунов. Светящаяся зеленая змейка. У нее не было твердого тела, она жидкая. И меняет свою форму, словно нефтяная пленка. — Клэр сделала глоток бренди и устремила взгляд на огонь. — Потом пошел мокрый снег, и вода взволновалась. А зеленая змейка как будто расчленилась. — Она посмотрела на биолога. — Похоже на бред, верно?

— Возможно, это выброс химикатов. Флюоресцентная краска, например. А может, и биологический феномен.

— Биологический?

Он прижал руку ко лбу, словно пытаясь унять нарастающую головную боль.

— Некоторые штаммы водорослей обладают биолюминесценцией. И определенные бактерии тоже светятся в темноте. Есть один вид бактерий, которые живут в симбиозе со светящимся кальмаром. Кальмар привлекает особей противоположного пола, выставляя светящуюся часть тела, на которой и живут эти бактерии.

Бактерии, подумала Клэр. Плавучее скопление бактерий.

— Подушка Скотти Брэкстона тоже фосфоресцировала, — сообщила она. — Поначалу я подумала, что он просто вымазал ее краской. А теперь начинаю задаваться вопросом, не бактерии ли это.

— Вы делали бактериологическое исследование?

— Я взяла у него назальный мазок на посев. И попросила лабораторию определить все выявленные организмы, но результатов придется подождать. А что вы обнаружили в озерной воде?

— Пока ничего, но, возможно, мне стоит взять еще несколько проб до отъезда.

— А когда вы уезжаете?

— Я арендовал коттедж до конца месяца. Но, поскольку так похолодало, я могу сократить срок аренды и вернуться в Бостон. К центральному отоплению. У меня уже собрано достаточно материала. Образцы из десятка озер штата Мэн. — Он посмотрел в окно, за которым бушевала метель. — Пусть здесь остаются более отважные натуры — такие, как вы.

Пламя угасало. Клэр встала, взяла березовое полено из вязанки и подкинула его в камин. Похожая на бумагу кора схватилась мгновенно, потрескивая и разбрасывая искры. Некоторое время она понаблюдала за игрой пламени, наслаждаясь теплом, чувствуя, как к щекам приливает румянец.

— Не такая уж я и отважная, — тихо возразила она. — Боюсь, мне здесь тоже не место.

Он подлил себе бренди.

— Здесь ко многому приходится привыкать. К изоляции. К людям. С ними не так просто найти общий язык. За тот месяц, что я провел здесь, вы первая, кто пригласил меня на ужин.

Она села в кресло и посмотрела на биолога с еще большим сочувствием. Она вспомнила свое первое знакомство с Транквилем. Прошло восемь месяцев, а как следует познакомиться ей удалось очень с немногими. Ее предупреждали, что так и будет, что местные жители настороженно относятся к чужакам. Приезжих заносило в Мэн, словно одинокие пушинки — задержавшись на несколько месяцев, они снова разлетались по ветру. С этими местами их не связывали ни предки, ни воспоминания. Постоянство их тоже не привлекает. Жители штата Мэн это знают, а потому относятся к каждому приезжему с подозрением. Они задаются вопросом: а что привело незнакомца сюда, в глушь, какие тайны скрывает его прошлая жизнь? И не привез ли он с собой какую-нибудь заразу, от которой пытается убежать? Жизнь, не удавшаяся в одном городе, чаще всего не удается и в другом.

Жители Мэна знали немало таких историй. Сначала с энтузиазмом купленный новый дом, сад со свежевысаженными нарциссами на клумбах, теплые сапоги для прогулок по снегу и куртки из каталога «Л.Л. Бин» [3] . Проходит одна зима или даже две. Нарциссы цветут, вянут, а потом снова цветут без всякого ухода. Счета за отопление потрясают. С оттепелью начинаются бесконечные штормовые ветра. Побледневший незнакомец начинает совершать вылазки в город, с тоской говорить о Флориде, вспоминать песчаные пляжи, на которых он нежился, города, где нет грязи и снегоуборочных машин. И на фасаде домика, некогда с любовью восстановленного, вскоре появляется новый элемент декора — табличка с надписью «Продается».

Чужаки не отличаются постоянством. Даже Клэр не была уверена, что останется навсегда.

— Тогда почему вы решили сюда переехать? — спросил Макс.

Снова устроившись в кресле, она стала наблюдать за тем, как пламя пожирает березовое полено.

— Я переехала сюда не для себя, из-за Ноя. — Она кивнула в сторону лестницы — комната сына находилась на втором этаже.

Наверху царила тишина; впрочем, Ной был молчалив весь вечер. За ужином он едва ли перекинулся парой слов с гостем. А потом сразу поднялся к себе и закрыл дверь.

— Он красивый мальчик, — похвалил Макс.

— Его отец был очень симпатичным.

— А мама разве не симпатичная? — Бокал Макса был почти пуст, и его лицо, видимо, разрумянилось в тепле. — Вы ведь тоже красивая.

Она улыбнулась.

— Думаю, вы просто выпили.

— Нет, мне сейчас очень… уютно. — Он поставил бокал на столик. — Так это Ной хотел переехать?

— Нет, что вы. Его пришлось тащить силой, он очень упирался. Ной не хотел уходить из своей школы, оставлять друзей. Но именно из-за них мы были вынуждены уехать.